Сегодня не только в Кыргызстане вопрос, как глубоко верующему человеку не переступить черту, за которой силовики видят религиозный экстремизм, более чем актуален.
Проблемы зачастую возникают не при установлении ответственности за хранение экстремистских материалов, а в деликатной теме соблюдения права на свободу вероисповедания.
Религиовед, эксперт проекта «Продвижение свободы религий и убеждений в Кыргызстане» организации «Поиск общих интересов» Индира Асланова рассказала 24.kg, как строилась площадка для решения важных задач в религиозной сфере.
— С какими проблемами пришлось столкнуться, когда вы начали работать над проблемами религии в республике?
— В 2014 году была встреча по новому законопроекту о свободе вероисповедания в Кыргызстане. Она проходила очень напряженно. Некоторые представители госорганов говорили религиозным меньшинствам: «Скажите спасибо, что вас вообще позвали».
[quote]Две «традиционные» религиозные организации — Русская православная церковь и Духовное управление мусульман — не могли получить учетную регистрацию в Государственном комитете по делам религии, и эта ситуация доходила до скандала. В тот момент мы понимали, что если мы хотим изменить ситуацию, то надо наладить для начала контакт. [/quote]На первый взгляд это казалось недостижимым с учетом того, какие конфликты в целом существовали. Я помню, было множество отчетов, в которых говорилось, что в Кыргызстане существуют проблемы с религиоведческой экспертизой, остро стоят проблемы захоронения, но, несмотря на анализ ситуации, действий никаких не было.
— С чем могло быть связано нежелание госаппарата, экспертов и правозащитников идти на контакт?
— Все сопричастные были в оппозиции друг с другом. Некоторые правозащитники заняли диктаторскую позицию. В итоге все сводилось к критике, взаимным обвинениям.
[quote]Госорганы утверждали, что в Кыргызстане ситуация со свободой вероисповедания все равно лучше, чем в остальных регионах Центральной Азии. [/quote]Когда организация «Поиск общих интересов» пригласила, для меня это был шанс посредством проекта обсудить накопившиеся за многие годы дискуссионные вопросы. И мы решили попробовать, потому что цель у всех была одна — жить в безопасном, благополучном и мирном обществе.
— Какие проблемы в религиозной сфере обнажили исследования?
— На 2015 год в государственно-конфессиональных отношениях сложился определенный кризис. Он заключался в сложности взаимодействия между религиозными организациями и госорганами. Мы провели базовое исследование и выявили проблемы, существующие в религиозной сфере. Это все шло в купе с реализацией госполитики в религиозной сфере.
— Что было сделано, чтобы изменить ситуацию?
— Мы разработали несколько проектов документов, куда вошли инструкция по захоронению, концепция по реформированию религиозного и религиоведческого образования, которое уже имплементируется, это новая редакция закона о свободе вероисповедания, проект закона об установлении ответственности за хранение экстремистских материалов, положение о религиозном образовании. Кроме того, были внесены рекомендации по изменению закона о судебно-экспертной деятельности. Но его позже отозвали.
Большая работа была проделана и в сфере религиоведческой экспертизы.
— Для чего вообще нужна религиоведческая экспертиза?
— Религиоведческая экспертиза проводится в двух случаях: когда мы говорим о внесудебной практике и судебной. Внесудебная экспертиза проводится при регистрации религиозных организаций, при регистрации религиозных учебных заведений, при поступлении любой религиозной литературы в страну.
Самая частая практика использования религиоведческой экспертизы наблюдается в рамках судебных разбирательств по признанию материалов экстремистскими.
— Насколько эта экспертиза правильная? Как часто происходят нарушения?
— Мы провели анализ, который показал, что экспертиза проводилась с грубейшими нарушениями. Многие вопросы, не входящие в компетенцию религиоведов, ставились перед ними, а не, например, лингвистами. Лингвист может определить, что сказано, психолог — как в том или ином контексте может иметь воздействие этот материал. Если речь идет об аудиовизуальной продукции, то обязательным является вовлечение психолога.
[quote]Если текст является религиозным, то необходимо подключать религиоведа, потому что у религиозного текста свой язык, в нем очень много терминов и необходимо понимать контекст. [/quote]Есть тексты, которые нельзя подвергать экспертизе с точки зрения современного человека. В таких случаях обязательно нужен религиовед. По сути, мы сузили поле для религиоведческой экспертизы.
— Насколько большую роль играет религиоведческая экспертиза?
— Параллельно нами проводились мониторинги судебных процессов, где обнаружилось, что подобная экспертиза может легко повлиять на дальнейшую судьбу человека. Приведу пример. Была осуждена супружеская пара, и когда я начала изучать судебную экспертизу, обнаружила в ней множество сослагательных наклонений, что является недопустимым. Кроме того, экспертиза отвечала на правовые вопросы и на вопросы, не входящие в компетенцию экспертов.
Мониторинг показал, что в 90 процентов случаев, когда речь идет о признании материалов экстремистскими, в суде часто ссылаются на религиоведческую экспертизу. Она служит основанием для осуждения.
Поэтому совместно с Государственным центром судебных экспертиз на протяжении девяти месяцев готовили методическое пособие с участием международных экспертов. Пособие необходимо для того, чтобы поставить рамки и избежать той порочной практики, когда экспертиза является основным доказательством во время рассмотрения судебных дел.
— Как в Кыргызстане обстоит ситуация с экспертами-религиоведами?
— У нас есть несколько вузов, выпускающих специалистов-религиоведов. Но общая проблема по стране заключается в том, что в том числе на госуровне не понимают разницу между религиоведением и теологией. Теология — это когда все рассматривается с позиции одной религии. Я сама, как выпускник религиоведческой кафедры, вижу, насколько эта специальность востребована в разных сферах. Однако сами студенты не ощущают востребованности в себе, как в религиоведах.
[quote]На сегодня пула сильных религиоведов в полном понимании этого слова, а не просто теологов или историков нет. [/quote]Поэтому мы с рядом преподавателей сформировали Центр религиоведческих исследований как площадку, которая могла бы взращивать будущих религиоведов. Для нас это отдельная цель, над которой мы работаем.
— Какие рекомендации вы можете дать по улучшению свободы убеждений и вероисповедания в Кыргызстане?
-Продолжить совершенствование нормативно-правовой базы, разработать антидискриминационный закон, закон о языке вражды, потому что многие моменты в законе квалифицируются как экстремизм, хотя все должно быть четко дифференцировано.
[quote]Необходимо усилить межрелигиозный и межконфессиональный диалог, продолжить практику мониторинга, это поможет оценить эффективность новых кодексов. [/quote]Необходимо повышать потенциал ответственных лиц в сфере реализации права на свободу вероисповедания: судей, адвокатов, прокуроров, сотрудников органов внутренних дел и представителей органов местного самоуправления путем проведения образовательных мероприятий с участием экспертов, юристов, религиоведов.
Автор: Татьяна Кудрявцева
Источник: https://24.kg/obschestvo/122734/