В последние годы, сотни неофициальных центров богослужения вынудили закрыться.
Таджикские власти продолжают закрывать незарегистрированные мечети, что, по их заявлениям, противодействует росту экстремизма, но, по мнению оппонентов, посягает на свободу вероисповедания.
Например, на юго-западе Хатлонской области сотни мечетей, построенных местными жителями, были закрыты, и верующие говорят, что теперь им негде проводить богослужения. Они вынуждены выбирать между молитвой дома или длительной поездкой в мечети более крупных городов.
Саидхасан, пожилой мужчина, проживающий в районе Яван Хатлонской области, говорит, что никто не учитывал интересы местных жителей, построивших мечети на собственные средства.
«Двери мечетей опечатали, – говорит он, — Не дай Бог, кто-нибудь умрет: мы не знаем, что делать и где молиться за покойного».
Такая ситуация началась в 2014 году, когда правительство обеспокоилось тем, что молодые люди из Таджикистана стали уезжать в Сирию и Ирак воевать за ИГИЛ.
98 процентов девятимиллионного Таджикистана – мусульмане, и интерес к религии продолжает возрастать, особенно в сельских районах. Власти реагируют на это усилением контроля над религиозной деятельностью.
Президент Таджикистана Эмомали Рахмон высказывался против ношения религиозной одежды, ношения мужчинами длинной бороды и других трендов, чуждых для таджиков.
Но это также приводит к тому, что таджикские власти часто подвергаются критике за посягательства на свободу вероисповедания. Например, запрет посещать мечети женщинам и детям.
Комиссия Соединенных Штатов Америки по международной свободе вероисповедания в отчете, опубликованном в апреле 2018 года, обвинила Таджикистан в «систематическом, продолжительном и грубом нарушении свободы вероисповедания» и отнесла его к категории стран, «вызывающих особую озабоченность».
Прокурор Хатлонской области Насрулло Махмудзода говорит, что власти обеспокоены деятельностью незаконных религиозных организаций, которые могут вербовать местных жителей присоединиться к экстремистским движениям.
По официальным данным, в настоящее время в Хатлонской области функционируют 1744 мечети. Прокурор отмечает, что с 2014 года 561 мечеть была закрыта местными властями.
Власти настаивают на том, что в стране достаточно мечетей, чтобы обеспечить право на свободное вероисповедание жителей. По информации Комитета религии, регулирования национальных традиций, торжеств и обрядов при правительстве Таджикистана, на территории страны функционируют более 4000 мечетей.
«По закону, малые [посещаемые только для пятничного намаза] мечети могут быть открыты в поселках, где проживают более 100 семей. Крупные мечети могут быть открыты в поселениях, где насчитывается более 1000 семей», – говорит представитель Комитета. «Мы думаем, что этого вполне достаточно».
Власти страны перепрофилировали многие закрытые мечети. Некоторые из них используются как приюты для бездомных, другие — как культурные центры, больницы, детские сады или швейные мастерские.
Махмадюсуф Назаров, 64-летний житель села Сарбанд в районе Хуросон, стал бездомным после того, как невестка выгнала его из дома. Власти поселили его в бывшем здании мечети, чему он не рад, но вынужден подчиняться.
«Я знаю, что люди, построившие эту мечеть, не рады, но у меня нет выхода. Я живу здесь теперь с моей женой и двумя маленькими детьми», – говорит Назаров.
В свою защиту, должностные лица заявляют, что в некоторых районах количество мечетей превысило количество школ из-за недостатка государственного контроля.
Например, на 37,5 тысяч жителей города Таджикабад в Вахшском районе приходится 35 мечетей и всего 8 школ.
Саиджафар Сафарзода, эксперт по социальным вопросам говорит, что закрытие мечетей – это попытка правительства усилить собственный контроль. Он отмечает, что религиозные центры обвиняли в распространении пропаганды в преддверии гражданской войны 1992-1997 годов.
«В 1992 году гражданская война началась с разногласий и препирательств людей, посещающих мечети, – продолжает он, — Сейчас… власти хотят контролировать ситуацию, чтобы предотвратить превращение мечетей в источники раздора».
Политический аналитик Маруф Абдужабборов говорит, что он одобряет правительственный контроль мест богослужения, приводя в пример инцидент, произошедший весной 2018 года. Тогда несколько имамов из города Худжанд северной Согдийской области осудили за участие в запрещенных движениях и распространение идей салафизма.
«Последние аресты имамов, пропагандирующих салафитский мазхаб [догматико-правовая школа] в стране, свидетельствуют, что религиозные фанатики могут использовать мечети для целей чуждых религии, вне зависимости от того, где они находятся. И если такая угроза существовала в прошлом, то сейчас ее нет благодаря жесткому государственному контролю», – заключает Абдуджабборов.
Однако другие исследователи вопроса утверждают, что закрытие мечетей не решит проблему радикализма.
Журналист Сайрахмон Назриев, который изучал данную тему, говорит, что распространение экстремистских идей не ограничено только мечетями.
«По нашим наблюдениям, большая часть экстремистов вступает в эти организации и движения за пределами Таджикистана, в основном через социальные сети», – отмечает Назриев.
Данная статья была подготовлена в рамках проекта IWPR «Стабильность в Центральной Азии через открытый диалог».