«Недавно прочла, что информация о предках даёт мощную энергетическую платформу. Прочла и поняла, как мало я знаю о своих. И, как оказалось, не только я. Обязательство знать семь колен, передавать их из уст в уста, от отца к сыну было невыполнимо в тех исторических условиях, которые пережила наша страна», — колумнист CABAR.asia Ак-Марал Азимова рассказывает историю женщин своей семьи, которые создавали и создают свою картину бытия, органично вписывая в нее религию и осознанное отношение к своей личности
Время бежит – не угонишься. Мне 26, а я хорошо помню детство, лет с трех. Помню старенькую бабушку. Да-да, именно так мы, внуки её дочери, называли. Она приходила, когда день только начинался. В маленьких кармашках её бархатного камзола всегда находились курага, курут или конфета. Гладила по голове, что-то говорила и уходила. Что говорила, не помню. Скорее всего не понимала. Такой я её запомнила.
Её дочь, моя бабушка, «ушла» совсем недавно. Ушла быстро, как и обещала. До сих пор не привыкну к мысли, что её нет.
О том, что удалось узнать
В далеких 20-х годах прошлого века моего прапрадеда Карабая, владельца необъятных садов, зарезали представители местного освободительного движения – басмачи. Зарезали за то, что он отдал свои земли Советам. За отказ Советам его бы расстреляли или сослали в Сибирь. Молот и наковальня — так можно назвать время установления Советской власти.
Прабабушка осталась сиротой в 11 лет — на ее глазах казнили отца. Спас, а потом женился на ней бывший батрак — 16-летний Рахматулла. Первый ребенок появился, когда ей было 12. Читать и писать она умела только на арабском, но те, кто не знал кириллицы, считались безграмотными.
Несмотря на это юная Бусара была в рядах женщин-активисток первыми сбросивших паранджу в огонь на Центральной площади. Это тенденция пришла в Джалал-Абад из Самарканда и стала одной из первых предпосылок установления равноправия в архаичном обществе тех времен, предоставив женщинам право выбора.
О последствиях этого поступка я узнала уже из современных источников. Оказалось, что вместе с предоставленным правом выбора молодые активистки получили наследие, включающее угнетение и травлю со стороны консервативных представителей патриархального общества.
Прабабушка не носила паранджу долгие годы, но почему-то вернулась к ней после смерти мужа.
Паранджа была самая настоящая – с плотной черной сеткой из конского волоса, полностью закрывающая не только лицо, но и всю верхнюю часть тела. Получается, что в самое советское время – это были 60-е года прошлого века — ей не возбранялось ходить по улицам Джалал-Абада с полностью закрытым лицом.
Пробыла в ней лет 20 и сняла, как рассказывают, после шутливых вопросов своих веселых внучек о том, «что за красота такая прячется под паранджой и от кого».
Она прожила 93 года. Никогда нигде и ни одного дня не работала. Никаких пенсий и пособий не получала. Первенец её пропал на войне, в боях под Сталинградом. Все семеро оставшихся детей выучились, работали и поддерживали мать.
Никаких других принадлежностей к религиозным традициям кроме паранджи никто не смог вспомнить. Никто никогда не видел совершающую намаз маму, даже на склоне лет. Жила и просто радовалась жизни, гостила у детей, радовалась внукам и правнукам. И как-то никому не была в тягость. Ушла в полном уме и памяти. Легла спать и не проснулась.
(Продолжение следует)
Добавить свою историю