Перед президентом Токаевым, одетым в деловой костюм, лежит барашек, принесенный в жертву в память о погибших во время январских событий. Возле президента сидит имам, а за ними — чиновники. Это фото, пожалуй, наиболее точно отражает то, что происходит со светскостью в Казахстане. Власти демонстрируют религиозность, при этом неустанно говорят о светскости государства и сохраняют жесткий контроль над религиозной сферой. Нужно ли менять ситуацию?
«Светскость – это равноудаленность от всех религиозных течений и направлений. Это самый главный принцип, когда государство не вмешивается в дела религии, при этом придерживается политики равноправия всех религий. У нас же идут перегибы в сторону одной религии, того же ислама. Мы не должны делать перекосы и в сторону светскости. Светскость не должна быть идеологией, а мы превращаем ее в идеологию по примеру атеизма, что вот это правильно и никак иначе», — отмечает религиовед Асылбек Избаиров.
Во время дискуссии на площадке исследовательского центра PaperLab, прошедшей в Астане в августе этого года, религиовед Асылтай Тасболат заметил, что классическая модель светскости была в Казахстане в девяностые годы. Нынешняя же модель отличается от нее чрезмерным вмешательством государства.
Об этом говорят и «внешние» наблюдатели. Вашингтонский исследовательский центр Pew Research относит Казахстан к группе стран, ограничивающих религиозные свободы. В отчете за 2022 год Комиссия США по международной религиозной свободе (USCIRF) рекомендовала госдепартаменту внести Казахстан в список особого наблюдения за серьезные нарушения свободы вероисповедания.
Однако чиновники Казахстана не видят серьезных проблем. Руководитель управления координации профилактики религиозного экстремизма в интернет-пространстве Министерства информации и общественного развития Жапал Долиев допускает, что направления религиозной политики в РК могут меняться, но отходить от существующих принципов светскости власти не планируют.
«Наша цель – обеспечить религиозное согласие. Я не согласен, когда говорят, что Казахстан продолжает советскую модель светскости. У нас все религиозные объединения или религиозные организации могут функционировать, если их деятельность не противоречит закону», – сказал Долиев во время дискуссии на площадке исследовательского центра PaperLab 11 августа .
Асылбек Избаиров считает, что чрезмерный контроль над религиозной сферой не только противоречит идее светскости, но и серьезно дискриминирует верующих.
«В преамбуле закона “О религиозной деятельности и религиозных организациях” отмечается, что у нас признается историческая роль ислама ханафитского направления. Такого перекоса не должно быть», — уверен Избаиров.
Асылтай Тасболат также высказывает опасения, что «если государственная политика будет разделять ислам на правильный и неправильный, это будет мешать интеграции и диалогу между разными религиозными группами».
Юрист, руководитель Евразийской правозащитной организации (ЕПО) Жаслан Айтмаганбетов тоже считает, что принятое в Казахстане разделение проповедующих ислам на традиционных и нетрадиционных неверно и способствует разделению общества.
«Слово нетрадиционный нельзя применять. Если ты нетрадиционный, значит, ты ненормальный? Сам подход муфтията в Казахстане ведет к разногласию. Многие, когда видят человека в хиджабе, начинают к нему негативно относиться. Происходят конфликты в семье, когда какой-то родитель услышал, что есть неправильные мусульмане в хиджабах, начинают свою дочь бить, заставляют снимать хиджаб, в мечеть таскать и так далее», — говорит Айтмаганбетов.
Асылбек Избаиров отмечает, что ислам априори является традиционным.
«Говорят, что человек по-другому читает намаз [и что это неправильно – Ред.]. Но в исламе есть четыре мазхаба [направления — Ред.]. Мы не должны прививать ханафитский силовыми методами», — настаивает Избаиров и приводит пример, когда в Казахстане оштрафовали верующего, который вслух, а не про себя произнес в мечети «амин». Напомним, что в 2016 году были приняты «Правила внутреннего порядка в мечетях Духовного управления мусульман Казахстана», которые запрещают произносить вслух слово «амин» во время намазов.
Политолог Гульнара Мухатаева наблюдает демонизацию образа верующих в казахстанских СМИ.
«Я анализирую сайты Управлений по делам религий в регионах, где размещают контент, что представитель религиозного течения, например, нарушил закон, перевозил оружие. То есть ничего позитивного нет, один только негатив. Так формируется враждебный образ так называемого нетрадиционного верующего», — говорит политолог.
По мнению Избаирова, всем должно быть все равно, как человек верует:
«Это его проблемы, его отношения с Аллахом. Главное, чтобы он соблюдал закон».
Хиджабы также стали «линией разделения» казахстанского общества. В этом году Евразийская правозащитная организация собрала информацию о 70 фактах недопуска к учебе школьниц с покрытой головой и передали ее в правительство. Общественники выступают за прекращение дискриминации девочек, желающих носить платки и хиджабы в школах.
От лица властей отреагировало Министерство просвещения: ведомство официально заверило родителей, что запрет на учебу недопустим. Однако официального разрешения ходить в школу с покрытой головой нет. Власти оставляют за собой право штрафовать родителей, чьи дети нарушают требования к школьной форме (ст. 409 ч.2 КоАП).
«Нельзя запрещать платки. Вы знаете, что в Сирию уехали многие женщины только из-за того, что запрещали платки, и в итоге они оказались на войне? Ничего опасного в том, чтобы девочки ходили в хиджабах, я не вижу. У нас должен быть конструктивный диалог с верующими», — призывает Гульнара Мухатаева.
Она считает, что верующих не должны притеснять или относиться к ним как к потенциальным террористам. «Мы должны сосуществовать, как в Европе сосуществуют или в Турции, ничего тут опасного нет», — подчеркивает Мухатаева.
Политолог Фархад Касенов считает, что ослабление государственного контроля над религиозной сферой допустимо, но важно сначала признать проблему снижения качества образования, особенно в сельской местности, где молодежь наиболее склонна находить ответы на сложные вопросы в религии. Он обращает внимание, что жители поощряют строительство мечетей на фоне отсутствия или нехватки школ.
«У нас идет очень сильная исламизация в сельской местности и это такая, вульгарная исламизация. Это люди, которые могут пить, курить, ругаться матом или драться, но они иногда ходят на пятничный намаз, после этого держат оразу и так далее, — объясняет Касенов. — В то же время они агрессивны к тем, кто их взгляды не разделяет. Больше всего они недолюбливают атеистов, для них христианин ближе, чем атеист».
Политолог считает, что такое поведение — это, по сути, наследие советского общества: обязательный поиск врага, а не поиск консенсуса или взаимодействия.
«В таком обществе, если государство перестанет контролировать эти вопросы или пытаться контролировать, мы получим негативные моменты. Это может привести к взрывным, непредсказуемым последствиям», — предупреждает Касенов.
Он ссылается на некоторых экспертов, которые говорят, что следующая революция в Казахстане будет не оранжевой, а исламской.
«На это играет много факторов: падение уровня образования и уровня жизни. Чем беднее народ, тем чаще он пытается найти на сложные вопросы простые ответы», — говорит Фархад Касенов.
О радикализации общества и высокой протестности на фоне роста социальных и экономических проблем в стране говорит и политолог Гульнара Мухатаева.
«Террористами люди не становятся в одночасье. Они сначала радикализируются на основе социальных причин: происходила изоляция (к примеру, их на работу не брали), психологические, бытовые, семейные проблемы были. Затем он идет в религию, чтобы поддержку получить и там поддается влиянию деструктивного течения, которое ему преподносят, как ислам. Оттуда идет дальнейшая радикализация», — объясняет Мухатаева.
Она считает важным создать основу для диалога членов общества и не допускать изоляцию отдельных групп по религиозным или другим признакам.
Религиовед Асылбек Избаиров придерживается мнения, что в целях национальной безопасности государство должно регулировать правоотношения в религиозной сфере в рамках законов «О религиозной деятельности», «О противодействии религиозному экстремизму», «О миссионерской деятельности».
«Но делать это нужно без перекосов, которые могут дать мотивацию тем же террористам, что наше государство антиисламское», — подчеркивает Избаиров.
8 ноября на встрече с жителями Атырауской области президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что не будет закрывать глаза на религиозный сепаратизм.
«Казахстан — светское государство. Наша конституция гарантирует свободу вероисповедания. Однако быть светской и толерантной страной не означает закрывать глаза на различные радикальные течения и религиозный сепаратизм. Мы никогда не поставим под угрозу безопасность и целостность страны», — сказал Токаев.