Свидетели Иеговы признаются, что ощущают социальное клеймо. CABAR.asia узнал о причинах появления стигмы и о том, как христианская организация пытается переломить сложившееся отношение к себе в обществе.
По состоянию на первый квартал 2024 года в Казахстане было зарегистрировано 61 религиозное объединение Свидетелей Иеговы. Общее количество их активных членов, согласно данным на сайте самих иеговистов, превышает 17 тысяч человек, всего же свидетелей Иеговы в стране порядка 20 тысяч человек, объединенных в 229 собраний.
Несмотря на то, что в Казахстане Свидетели Иеговы находятся в легальном поле, нетрудно заметить негативный информационный фон, связанный с их деятельностью. Вот, например, заголовки в казахстанских медиа за 2017-2024 годы: «За непослушание предают анафеме – история бывшего свидетеля Иеговы», «”Свидетели Иеговы» активизировались в Казахстане после запрета в России», «Самые жуткие выходки приверженцев “свидетелей Иеговы” в Казахстане», «Свидетелей Иеговы в Алматы подозревают в педофилии», «За вред психическому здоровью» бывшие свидетели Иеговы отсудили более 2 млн тенге» (отсудили у самой общины иеговистов), «Свидетели Иеговы штурмуют квартиры в Рудном». Большая часть таких публикаций выдержана в обвинительном тоне, в тех же редких случаях, когда материал подан взвешенно, сам повод публикации может быть связан с негативным событием. Можно ли говорить о стигматизации Свидетелей Иеговы в Казахстане и, если да, то как ее пытаются преодолеть сами иеговисты? Об этом CABAR.asia спросил у экспертов и Христианского центра Свидетелей Иеговы в Казахстане.
Директор КМБПЧ (Казахстанского международного бюро по правам человека), правозащитник Евгений Жовтис на вопрос о наличии стигмы в отношении иеговистов отвечает: «Конечно, есть». Он выделяет три фактора формирования такого положения.
Первое — отношение государства, которое рассматривает религиозную сферу «как подозрительную, угрожающую и требующую контроля».
«Несмотря на то, что наше государство светское (и значит, нейтральное к разным формам общественной жизни), оно выделяет религию, так как, с его точки зрения, это мобилизующая людей сфера, — объясняет правозащитник. — В этом смысле оно наследует у советского прошлого, на которое сейчас наложились террористические угрозы. Поэтому у нас существует специальный Комитет по делам религий и отдельный закон о религиозной деятельности, религиозные объединения в Гражданском кодексе выделены из числа других общественных объединений, а религиозная литература подвергается цензуре (ее нельзя распространять без заключения религиоведческой экспертизы)».
Второй фактор — конкуренция между доминирующими, «признанными государством» религиями и меньшинствами, а также прозелитизм (стремление обратить других в свою веру).
«Предполагается, что все славяне — члены РПЦ (русской православной церкви), а все мусульмане подчиняются ДУМК (Духовное управление мусульман Казахстана). Когда появилось большое число неохристианских церквей, куда стали переходить в том числе представители государствообразующего этноса, это напрягло. И доминирующие религии стали подталкивать государство: мол, не давайте свободы нашим конкурентам. Это опосредованно поддавливает религиозные меньшинства», — уверен Евгений Жовтис.
В этом контексте, по мнению Жовтиса, включается цепочка «стереотипы — предубеждения — стигматизация — дискриминация».
«Негативное отношение к Свидетелям Иеговы доносится из РФ (Российской Федерации), где они запрещены, и создает определенный информационный фон, — считает правозащитник. — И этот фон от стереотипов, которые могли быть нейтральными, через подогреваемые в медиа предубеждения приводит к стигматизации и дискриминации».
Российское влияние на репутацию казахстанских Свидетелей Иеговы видят и авторы исследования «Взгляды ценности и убеждения Свидетелей Иеговы в РК» социологи Алдияр Ауезбек и Серик Бейсембаев. В апреле 2017 года Верховный суд РФ признал экстремистской религиозную организацию «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России», запретив деятельность всех 395 отделений центра на территории сопредельного государства.
«Это может быть одной из причин, почему к Свидетелям Иеговы в казахстанском обществе относятся настороженно, — говорит Алдияр Ауезбек. — Более того, Казахстан не раз перенимал законы у России, в связи с этим Свидетели могут беспокоиться, что в нашей стране их также могут запретить».
Серик Бейсембаев обращает внимание, что с ограничениями в Казахстане сталкиваются все немейнстримные религиозные организации. Регуляция ужесточилась с принятием закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» после терактов, произошедших в Казахстане в 2011 году. Законом ввели обязательную регистрацию религиозных объединений, правила распространения религиозной литературы, проведения собраний и других видов активности.
«С тех пор в закон регулярно вносятся правки, которые усложняют жизнь религиозным организациям, — отмечает Серик Бейсембаев. — Ситуация со Свидетелями Иеговы усугубляется тем, что они запрещены в РФ и пропаганда таргетирует их как секту. Этот нарратив перетекает и к нам: мы живем в русскоязычном инфопространстве, и происходящее у соседей сильно на нас влияет».
По крайней мере, Свидетели Иеговы пытаются. Так, социологическое исследование взглядов и ценностей иеговистов, сделанное для Регионального религиозного объединения «Христианский центр Свидетелей Иеговы», выглядит как инструмент для диалога с государством и экспертами. Особое внимание в нем уделяется тем стереотипам об иеговистах, за которые они подвергаются общественному порицанию, например, об отторжении бывших единоверцев, об отказе от переливания крови и других.
«Независимые исследования о Свидетелях не только помогают понять их образ жизни и ценности, но и открывают возможность для конструктивного диалога с государством (профильным министерством) и обществом», — считает Алдияр Ауезбек.
«Не думаю, что с помощью исследования Свидетели пытаются убедить государство в том, что они хорошие», — говорит Серик Бейсембаев.
Задачей, по его мнению, может быть информирование о своей общине широкой аудитории: научного сообщества, медиа, рядовых граждан. Государство — лишь один из стейкхолдеров.
По словам Бейсембаева, политика неучастия ограничивает Свидетелей в их общественной деятельности, но они активно взаимодействуют с профильными госорганами через юристов и таким образом пытаются получать обратную связь.
«Их коммуникация касается скорее конкретных кейсов, — говорит Бейсембаев. — Насколько я знаю, Свидетели стараются сразу реагировать, когда в СМИ появляются какие-либо негативные материалы про них. Также они обращаются к государству за разъяснением каких-то норм, чтобы избежать претензий или судебных разбирательств».
В Христианском центре Свидетелей Иеговы в Казахстане соглашаются с тем, что ощущают социальное клеймо.
«К сожалению, это так. Средства массовой информации нередко стигматизируют Свидетелей Иеговы, ошибочно называя нас “сектой” или “культом”, — говорят в Отделе информации для общественности Центра, сетуя, что журналисты редко обращаются к ним за информацией. — Подобные дискриминационные термины, которые во многих случаях фактически представляют собой разжигание ненависти, во многом заимствованы из советской антирелигиозной пропаганды».
Свидетели говорят, что материалы в СМИ могут стигматизировать не только явно, но и скрыто. Например, в видеоматериалах — за счет устрашающих слов, фоновой музыки и тона голоса, нагнетающих атмосферу опасности.
«Как ни странно, СМИ порой используют изображения и видео других религиозных групп для иллюстрации нашей деятельности», — отмечают в Центре.
Если один из свидетелей Иеговы (или даже человек, просто посещавший их религиозные встречи) является участником какого-либо судебного процесса, его религиозная принадлежность подчеркивается в новостных сообщениях, независимо от того, относится ли это к делу, отмечают они. Если пациент-свидетель желает воспользоваться правом на личный выбор в вопросах медицинской помощи, в пресс-релизе больницы может быть сделан акцент на религиозной принадлежности пациента.
«Бывали случаи, когда руководство учебных заведений просили отчитаться о том, сколько “студентов, вовлеченных в деструктивные религиозные течения”, учится в учреждении. В списке таких деструктивных течений значились Свидетели Иеговы», — вспоминают в Центре.
В качестве еще одного примера стигматизации они приводят видеоролик и листовки на тему миссионерской деятельности, которые распространяли в Алматы осенью 2023 года. Листовки, по их словам, раздавали возле религиозных зданий Свидетелей Иеговы людям, выходящим с воскресного богослужения.
Материалы, по-видимому, призваны предостеречь от незаконной миссионерской деятельности (той, что осуществляется без государственного разрешения), но вместо этого дискредитируют любое миссионерство (законная и незаконная миссионерская деятельность в них смешаны до степени неузнаваемости). Никакие религиозные течения в них не названы, в то же время видеоролик заканчивается перечислением негативных стереотипов, намекающих на Свидетелей Иеговы.
По их собственным словам, они прилагают «особые усилия для информирования общественности, органов власти, правозащитников, ученых и средств массовой информации о себе, а также о мирном и законном характере своей деятельности». Для этого в 2019 году в республиканском центре Свидетелей Иеговы в Алматы был создан отдел информации для общественности.
Как часть своей просветительской деятельности они упоминают в своем ответе для CABAR.asia Дни открытых дверей — 16 мероприятий в 14 городах Казахстана (все они датированы 2018-2019 годами).
«Их посетили несколько тысяч человек, — говорят в Центре. — Эти мероприятия предоставили возможность государственным чиновникам, журналистам и ученым, а также широкой общественности узнать об истории и деятельности Свидетелей Иеговы в Казахстане».
Еще один метод преодоления стигмы — сотрудничество с религиоведами. Свидетели утверждают, что «с готовностью предоставляют точную информацию по запросу ученых-религиоведов и социологов, которые впоследствии используют ее в своих академических исследовательских работах». В пример они приводят исследовательскую работу Артура Артемьева о Свидетелях Иеговы в Казахстане, которая была выпущена в трех изданиях и переведена на английский и казахский языки.
Основная иллюстрация: Freepik.com