Идеологический переворот, дань моде, способ выйти замуж или проплаченный флэшмоб? Этими мотивами стали объяснять новое явление в казахстанских соцсетях: девушки с многочисленной аудиторией в Instagram, так называемые инстадивы, стали надевать хиджабы. CABAR.asia разбирался, что или кто мог стоять за «массовым покрытием».
Казахстанская журналистка, блогер и основательница бренда одежды Динара Сатжан стала ньюсмейкером, заявив, что казахстанским инстадивам «предлагали деньги за покрытие, и суммы, говорят, немаленькие». Позже она принесла извинения, объяснив, что не хотела задеть чувства верующих.
После заявления Динары Сатжан в казахстанском сегменте интернета разразился нешуточный скандал. Ее буллили, угрожали и проклинали.
Произошло это потому, что Динара Сатжан имела неосторожность распространить тревожные слухи, использовала алармизм в своем посте, считает эксперт по вопросам медиаграмотности Татьяна Голубцова.
«Динара увидела неких блогеров в хиджабах и, заметив за этим какую-то последовательность, сделала вывод, что их кто-то денежно стимулировал. Но нет никаких подтверждающих фактов. Мне кажется, лучше все-таки спросить блогеров, что повлияло на их выбор? Вдруг это просто выбор удобной одежды? Тогда алармизма нет: никто никого никому не заказал», – говорит Голубцова.
Исламовед Чингиз Садуев обратил внимание, что мусульманское сообщество отреагировало на заявление журналистки очень негативно, посчитав его оскорбительным. На этом фоне в Астане девушки организовали флэшмоб, одевшись в национальные костюмы под стать хиджабу. И это вызвало позитивные отклики у общества.
«Многие мусульмане не до конца поняли Динару Сатжан, – предполагает Садуев. – Она знает, что такое ислам. Не думаю, что у нее исламофобская позиция. Мне показалось, что ее посыл был в сторону ислама с культурными ценностями».
Отметим, что свой резонансный пост Сатжан начала со слов: «Лично я за наш традиционный казахский ислам. Шелпеки (жареные лепешки – прим. ред.) по пятницам. Құран бейіттің басында. Қырқынан шығару және тұсау кесер (Читать по покойнику отрывок из Корана. Отпраздновать 40 дней со дня рождения ребенка и перерезать путы – с казахского). У нас есть своя культура и традиции. Своя история, которую мы должны передать следующим поколениям. А если через несколько десятилетий или даже лет наши казашки будут ходить в черных хиджабах?!»
Чингиз Садуев говорит, что слово «хиджаб» для общества становится триггером. Хотя само слово с арабского переводится безобидно – завеса; мусульманка прикрывает им те части тела, которые нужно прикрыть, согласно нормам ислама.
«Возможно, нам нужно пересмотреть слово хиджаб и использовать слово “орамал” (платок – с казахского) более на казахский лад, – предполагает Садуев. – Люди боятся отдельных терминов, отдельных арабских слов».
При этом сама Динара Сатжан недоумевала не по поводу хиджаба как такового, а по поводу того, что сетевые инфлюенсеры так быстро, в один день, поменяли гардероб, взгляды, образ жизни. Самое печальное, считает журналист, что инстадив абсолютно не заботят репутационные риски.
«Никто не знает происхождение денег у казахстанских инстадив», – заверяет Сатжан и отмечает закономерность в поведении некоторых инстадив: вчера они откровенно одевались, а сегодня учат других, как правильно молиться.
Журналист считает, что «истинный приход к покрытию – это постепенный процесс», и уточняет, что именно в этом был основной посыл ее поста.
«Внезапно покрывшиеся инстадивы никогда не показывают книг, других увлечений и интересов. Каждый пост о том, как молиться, как одеваться. Это синхронное покрытие похоже на флешмоб. Удивительно, что меня, светскую мусульманку, это смутило, а истинные мусульмане не отреагировали», – говорит Динара Сатжан.
Она напомнила, что вращается на рынке блогеров: «И я слышала, что за покрытие предлагают деньги. Но тогда я подумала, что это бред. Уже написав пост, я поняла, что это стало триггером. Это проблема, о которой боятся говорить».
Аида Альжанова, эксперт по гендерному равенству и стратегическому развитию, увидела в «синхронном покрытии инстадив» политтехнологии и рекламные кампании, которые обычно используют в электоральный период. Если раньше для этого привлекали известных певцов и спортсменов, то сейчас лидеров мнений из социальных сетей.
«Почему инстадивы? Потому что большое количество девушек находятся в состоянии прессинга со стороны родных и сообществ, где им диктуют некие стандарты поведения. Они ищут для себя модели поведения, при этом им хочется выглядеть не просто закрытой в хиджабе и дома сидеть. И вот девушка в хиджабе, которая путешествует, у которой красивая внешность, дорогие вещи и так далее, конечно, вызывает другие эмоции», – рассуждает Аида Альжанова.
Эксперт по вопросам молодежи Аслан Кабегенов говорит, что если ношение религиозного головного убора было у девушек осознанным, внутренним решением, то это хорошо.
«Но сегодня это больше веяние моды, желание удачно выйти удачно замуж. Многие парни ищут себе покрытых девушек, потому что в обществе складывается мнение: если девушка покрыта, то она боится создателя и поэтому будет хорошей женой. Девушки стали этим пользоваться, но после замужества они снимают хиджаб. Хиджаб ради хиджаба» , – констатирует Аслан Кабегенов.
Однако головной убор вовсе не указывает на благочестие и нравственность, предупреждает Расим Челидзе, PhD, эксперт по вопросам ислама. «Поведение и отношение к себе и людям – это единственный показатель морально-нравственной основы человека», – считает Челидзе.
«Есть большая опасность, что девушек покрытых в хиджаб, могут использовать и политики, и отдельные группировки – кто угодно. Все зависит от ситуации, – говорит психолог Александр Пак. – Там, где будет критично, – народ разделится на “за” и “против” и тем легче будет внести разлад, раскачать ситуацию».
Покрытие женщин – это один из инструментов патриархального общества, напоминает Аида Альжанова. По ее словам, патриархальный способ мышления идет не только из ислама, он еще из СССР.
«То, что сейчас происходит, – это отражение и нашей экономики, и нашего социально-культурного развития, – говорит Альжанова. – Государство должно вырабатывать идеологемы, которые будут одинаково восприняты всеми гражданами Казахстана. Сейчас у нас очень много всего поверхностного и фейкового. Государство должно волновать, что у людей потеряны ориентиры и они интерпретируют ислам так, как им удобно. Многие люди, называющие себя мусульманами, очень агрессивно относятся к людям с другой точкой зрения».Аслан Кабегенов видит проблему в том, что в стране нет идеологической работы с молодежью: она практически предоставлена сама себе. Кабегенов уверен: «Власти нужно задуматься, почему молодежь пошла в мечеть, для чего девушки покрываются, насколько это искренне».
Расим Челидзе отмечает, что вопрос ношения головного убора не только сакрализировался, но еще и политизировался.
«Вместе с этим для последователей различных религиозных институтов головной убор стал представляться не традицией, а самой религией. Необходимо отметить, формы и цвета головного убора женщины в зависимости от религиозной общины отличаются друг от друга и указывают на принадлежность к общинам. Вполне вероятно, с бурным развитием религиозных институтов в стране головной убор женщины всегда будет камнем преткновения», – заключил эксперт.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.